Рассказы о путешествиях

На берегу Люцернского, или как его ещё называют Фирвальдштатского озера стоит городок. Он не низок, не высок.

"Где соборов кружево сплетено За щитами стен, Ночью пьет вино и глядит в окно Николя Ролен; Он сплетает судьбы, точно паук, И уже почти не помнит молитв, Только в тишине вдруг замкнулся круг – Воплотился миф."

В католических монастырях меня не охватывает религиозный экстаз и священный трепет. Но построенные многими поколениями верующих людей каменные стены и намоленная сотнями лет аура подобных мест вряд ли оставят кого-то равнодушным.

Бон-бон в бонбоньерке - это про Бон. Маленькая, изящная коробочка полная чудесных и приятных на вкус и на цвет мелочей.

"Дайте мне бокал хорошего бургундского, и я готов снять пиджак и расслабиться." Оз Кларк, винный критик

Временами в путешествиях случаются неожиданные встречи со старыми знакомыми, которых в этих местах увидеть никак не предпологалось.

От Франции я много не ждала, но зато много ждала от Швейцарии. О том, что из этого получилось. Вот уж во истину: "человек предполагает, а Бог располагает"!

Может название звучит не корректно, т.к. Шенбрунн и Гринциг - это, собственно, сама Вена и есть. Но по сути своей, и они, и не сильно удаленный от Вены Баден, от имперской столицы Австрии отличаются покоем и пасторальностью среднеевропейской провинции. Там, развалившись на травке, или устроившись за досчатым, простецким столиком в хойригере, можно дать покой и уставшим ногам, и найти незатейливую

Как сказала моя приятельница: " Прекрасна Буда, славен Пешт!". Ну, прекрасны они оба, положим, а вот по части славности Буда опередила Пешт намного.

Про "liberty", которая не совсем свобода, вернее совсем не она.. Про "Жопий дом", Элеонору Дузе и Таню Власенкову. Санбабилито и фанфары, как завершающий аккорд моего итальянского вояжа.

Время от времени он нашептывал мне на ухо:"Я - Ми-лан. Я очень мил. Я буду с тобой ми-лым и ласковым. Я закружу тебе, закружу". Ну, как тут не соблазниться!

Вена, построенная художниками, а не диктаторами, чудесным образом сочетает домовитость с роскошью Парижа и Милана. Переходя от пышности Ринга в плетеную глубь мощеных брусчаткой улочек, утоляешь голод по "большой архитектуре" и растворяешься сахарным кубиком света в чайной темноте старинных переулков.

Наверное любовь к Парижу сидит во многих русских, или российских. Живя в мире, созданном и питаемом стереотипами и масскультом, очень легко составить представление о месте, в котором ещё не был. Но гораздо сложнее удержаться за созданный в подсознании образ.

Когда соскучишься по Италии, нет ничего лучше, как написать о ней рассказ.