Про еврейскую девочку-выкреста, ставшую католической святой и Учителем церкви, и истово верующую королеву хоть и католическую, но совсем не святую, на фоне чудесной, апрельской Авилы.
Саламандра, Саламанка, Селестина, Сантьяго, аисты-лягушки, ракушки, дуэньи. Невообразимая, казалось бы неудобоваримая смесь. А как все гармонично получилось.
Ни распадающийся на дольки солнечный апельсин, ни благоухающий райскими кущами персик, были для меня символом востока, а именно этот странноватый плод, скрывающий за суховатой розово-красной кожурой, рубиновую прозрачность зерен. Он, и ещё, пожалуй, мятный чай.
